– Насколько я понимаю, мистер Круп, – лениво-светским тоном сказал он, – вы коллекционируете статуэтки династии Тан.

– Откуда вам это известно?

– Мне много чего рассказывают. Я всегда держу уши открытыми. – Улыбка маркиза была такой искренней, такой безмятежной, такой бесхитростной – как у продавца подержанных машин.

– Даже если и коллекционировал бы… – начал мистер Круп.

– Если коллекционировали бы, – прервал его маркиз де Карабас, – вас, возможно, заинтересовало бы вот это.

Вынув руку из кармана, он предъявил мистеру Крупу предмет у себя на ладони. Еще несколько часов назад этот предмет мирно покоился в стеклянной витрине за дверью сейфа в одном из крупнейших коммерческих банков Лондона. В определенных каталогах он значился как «Дух Осени (Воплощение печали)». Высотой эта глиняная обливная статуэтка была всего восемь дюймов. Ее вылепили, расписали и обожгли, когда Европа еще переживала Темные века, за шестьсот лет до первого плавания Колумба.

Невольно зашипев, мистер Круп за ней потянулся. Маркиз, отдернув руку, прижал статуэтку к груди.

++– Нет-нет! – улыбнулся он. – Все не так просто.

– Нет? – переспросил мистер Круп. – А что нам мешает ее отнять? И разбросать оставшиеся от вас кусочки по всему Подмирью? – И добавил: – Мы еще никогда не расчленяли маркиза.

– Расчленяли, – возразил мистер Вандермар. – В Йорке. В четырнадцатом веке. В дождливый день.

– Он был не маркиз, – поправил мистер Круп. – Он был граф Эксетерский.

– И маркиз Уэстермонленд, – самодовольно добавил мистер Вандермар.

На это мистер Круп только фыркнул.

– Что нам мешает разрубить вас на столько же кусков, на сколько мы разрубили маркиза Уэстермонленда? – повторил он свой вопрос де Карабасу.

Маркиз же вынул из кармана вторую руку. В ней он держал небольшой молоток. Молоток он подбросил в воздух, как бармен в кино подбрасывает шейкер, поймал его за рукоять, так что железная головка повисла в нескольких дюймах над фарфоровой статуэткой.

– Да будет вам, – улыбнулся он. – Хватит глупых угроз. Я чувствовал бы себя много лучше, если бы вы оба встали вон там.

Мистер Вандермар стрельнул глазами на мистера Крупа, который едва заметно кивнул. Воздух дрогнул, и мистер Вандермар оказался подле мистера Крупа. Улыбка, с которой теперь смотрел на маркиза мистер Круп, напоминала оскал черепа.

– Мне действительно случалось иногда покупать предметы династии Тан. Она продается?

– Торговля в Подмирье не в большом почете, мистер Круп. Мы живем бартером. Обменом. Вот что нас интересует. Но этот желанный шедевр действительно можно приобрести.

Мистер Круп поджал губы. Сложил на груди руки. Провел пятерней по сальным волосам. Потом все же не выдержал:

– Назовите вашу цену.

***

Маркиз де Карабас бросил статуэтку мистеру Крупу, который поймал ее жадно, точно наркоман – полиэтиленовый пакетик с белым порошком, на который хмурится закон. И даже не оглянувшись на прощание, маркиз покинул подвал.

Мистер Круп дотошно осмотрел статуэтку, снова и снова поворачивая ее в руках, точь-в-точь диккенсовский куратор Музея Проклятых, созерцающий главный шедевр экспозиции. Время от времени между зубов у него высовывался кончик по-змеиному раздвоенного языка. На мертвенно-бледных щеках заалел заметный румянец.

– Великолепно, замечательно, – шептал он. – Действительно династия Тан. Ей двенадцать столетий. Лучшие фарфоровые статуэтки, какие когда-либо делали на свете. Вот эта создана гениальным скульптором Кан Лунгом, второй такой не существует. Только посмотрите на оттенок глазури… и какие пропорции! А жизнеподобие… – Он улыбнулся, как дитя. Невинная улыбка казалась растерянной и неуместной на этом мрачном лице, будто забрела сюда по ошибке. – Такие привносят в мир немного чуда и красоты.

Потом он улыбнулся еще шире, опустил к статуэтке лицо и размозжил ей зубами голову, а после стал с упоением кусать и жевать, проглатывая осколки. Его зубы растирали фарфор в тонкую пыль, которая засыпала ему подбородок. Он упивался этим разрушением, предавался ему с жутковатым безумием и неконтролируемой кровожадностью лисы в курятнике. А потом, когда не осталось ничего, кроме пыли, повернулся к мистеру Вандермару. Теперь он казался странно умиротворенным, почти томным.

In Inglish"Of course," said Mr. Croup. The marquis de Carabas tossed the figurine to Mr. Croup, who caught it eagerly, like an addict catching a plastic baggie filled with white powder of dubious legality. And then, without a backward glance, the marquis left the cellar.

Mr. Croup examined the figurine minutely, turning it over and over in his hands, a Dickensian curator of the Museum of the Damned contemplating a prize exhibit. His tongue flicked out, from time to time, like a snake's. A perceptible flush appeared on his pallid cheeks. "Oh, fine, fine'," he whispered. "T'ang dynasty indeed. Twelve hundred years old, the finest pottery figurines ever made on this earth. This was created by Kai Lung, finest of potters: there is not a twin to it in existence. Examine the color of the glaze; the sense of proportion; the life . . . " He was smiling now, like a baby; the innocent smile looked lost and confused on the shady terrain of Mr. Croup's face. "It adds a little wonder and beauty to the world."

And then he grinned, too widely, and lowered his face to the figurine, and crushed its head in his teeth, chomping and chewing wildly, swallowing in lumps. His teeth ground the china to a fine powder, which dusted the lower part of his face.
He gloried in its destruction, throwing himself into it with the strange madness and uncontrolled blood lust of a fox in a henhouse. And then, when the statue was nothing but dust, he turned to Mr. Vandemar. He seemed strangely mellow, almost languid.